Жоан Вила появился в моей жизни в тот момент, когда в возрасте тринадцати лет я перешел из «Инфантиля B» в «Инфантиль A». И я горжусь осознанием того, что все, чем я владею в футболе, научил меня именно он. Когда Ван Гааль, уже в первой команде, объяснял нам маневры «четвертого номера» и «шестого», я ловил себя на мысли, что проходил все эти вещи с Вилой. Он был настоящим экспертом в области футбола, да еще к тому же постоянно учился. На всех, кто прошел его школу, это отложило отпечаток. И что удивительно, Вила не должен был делать это через палку. Мало того, что он был поистине замечательным человеком, но и требовательным максималистом. До сих пор помню его рассказы до каждого из занятий, которые могли затянуться до двух часов. То мы обсуждали действия в обороне, в другой раз – угловые, движение защитников, прессинг и так далее. Потом, всю эту теорию мы отрабатывали на практике, так как Вила (как и его учитель Лауреано Руис) считал, что к практике ты должен подходить, усердно выучив устный урок.

 С Вилой я провел четыре года: с «Инфантиля А» до «Хувениля А», учась и радуясь жизни одновременно. Поэтому, я во весь голос заявляю, что он является моим «вторым футбольным отцом», после родного, конечно. Не понимаю, как он не остался в «Барсе». У него будут свои причины покинуть футбольную школу, но клуб очень многое потерял с его уходом. Вила – это «Барса»! В его венах течет сине-гранатовая кровь!

Вила научил меня бить штрафные. «У тебя только одно касание» - втолковывал он мне, когда речь шла о перепасе. «Никогда не швыряй партнеру мяч свечками, передача должна идти на высоте максимум три сантиметра от газона». Каждый день я узнавал что-то новое.

Но, если я еще и считаю Вилу очень важной персоной в своей карьере, то это потому, что он быстро увидел во мне игрока с потенциалом. В своем первом докладе по итогам шести месяцев работы уже звучали фразы протекционистского характера: «Думаю, что улучшив такие физические качества, как скорость и гибкость, и при должном подходе к работе с нашей стороны, мы получим нового Гвардиолу».

Сказано – сделано, так как Вила начал настаивать, чтобы я проецировал игру Пепа на свои действия на поле. Я должен был наблюдать за тем, что Гвардиола делает на поле, и как он это делает. Я ходил на «Камп Ноу» смотреть каждую игру, я смотрел на его движения, как он поднимает голову перед приемом мяча, чтобы оценить местонахождение остальных партнеров. Я наблюдал, с какой скоростью Пеп принимает решения, на работу корпусом, как он ведет игру. Вила приносил мне кассеты матчей «Дрим тим», чтобы я продолжал совершенствоваться в применении всех этих аспектов. В конце чемпионата тренер раздал нам письменные рекомендации для дальнейшего развития, где было написано, что мое игровое призвание это имитировать игру Пепа, а приоритетной задачей стояло «приблизиться к этому уровню, как можно плотнее».

Год спустя, когда я уже играл в «Кадетах», Гвардиола, благодаря дружбе с Вилой, посетил наше тренировочное занятие. Представляете, какой сюрприз! Вот он, в каких-то сантиметрах от меня. При этом, он беседовал с нами и давал советы! Так как Вила уже рассказал ему, что я являюсь его последователем по амплуа, он дал мне несколько одобряющих советов, и сказал, чтобы я продолжал трудиться в том же духе. Уже позже, в дубле, я узнал от Вилы, что в этот день Пеп приходил увидеть меня, чтобы узнать, кто все-таки этот парень из кантеры, которого все называют его «клоном». После тренировки Гвардиола сказал: «Будущее этого пацана – это вопрос времени, через четыре года он отправит меня на покой».

Четыре года спустя мы с Хосепом Гвардиолой были партнерами по команде, но для меня он оставался непререкаемым авторитетом. Вообще, для всех кантеранос существовало два человека для подражания: Пеп и Амор. Я не в том смысле, что они были моими идолами (у меня никогда кумиров не было, разве, что Лаудруп в моем далеком детстве), а применительно к проецированию их игры на нас самих. Амор был образцом кантерано, как на поле, так и вне его. Пеп – идеальная «четверка».

 В «Кадетах» я провел два потрясающих года. Я имею в виду не только спортивную сторону, где мы выиграли все, но и потрясающую обстановку в раздевалке. Мои лучшие друзья из мира футбола появились именно в этот период. Я познакомился с замечательными людьми: Антонио Идальго, Серхио Бермудо, Давид Пратс, Серхио Гарсия и Антонио Лобо (брат моего тренера в «Инфантиле»). Мы стали настолько «не разлей вода», что организовали «Троянскую шайку», названную в честь Идальго. Дело в том, что у него был большой рот, и мы называли его «Конем». Ну, «конь»…, «троянский конь». Так и прилипло. Идальго приходил в ярость, когда мы его так называли, поэтому, чем больше он злился, тем больше мы его плющили. Меня, к примеру, называли «паэльей», потому как в то время у меня на лице высыпало множество прыщей. Нам было четырнадцать! Сейчас мы продолжаем встречаться минимум раз в год, чтобы вспомнить былое и подпитаться новым позитивом нашей крепкой дружбы.

Одним из моих ярких воспоминаний того периода является то, что три года подряд в коллективе меня признавали лучшим «партнером по команде». На четвертый год случилась ничья с Жофре, но так как я уже был лауреатом, то передал награду ему.

По итогам первого года в «Кадетах» Вила пишет доклад наверх, в котором уже прямо указывает: «Он будет игроком первой команды». Единственным недостатком в моей игре он видел скорость. В остальном были маленькие нюансы. Например, Вила всегда просил меня побольше подсказывать на поле своим товарищам. Я был игроком с хорошим пониманием игры, считал тренер, так что подсказки на поле были моей обязанностью.

В «Кадетах» я стал замечать, что и требования стали увеличиваться по мере того, как мы росли. Вила был спокойным и терпеливым наставником. Даже если ему нужно было прикрикнуть, это не вызывало холодящего душу страха. Но я вспоминаю один нагоняй Херарду Лопесу во встрече с «Атлетико» Мадрид, который изумил нас всех. После первого тайма, в котором мы упустили сотню голевых моментов, Вила выцепляет из всей команды Херарда и выдает: «Хватит уже плести эти кружева! Я сыт по горло вашей фривольностью в штрафной!» Раздевалка так и притихла. На второй тайм мы вышли немного разобранными и проиграли 1-2.

 После двух лет в «Кадетах» мне предстояло перейти в «Хувениль А». «Троянская шайка» к всеобщей радости осталась нерушимой. Мы провели просто невероятный сезон: 143 гола! Триумф, однако, не был тотальным, потому что мы проиграли финальный матч Кубка Короля «Севилье» в Фуэнлабраде. Мы подходили к игре в роле неоспоримых фаворитов, но удар Хесули стал решающим.

Итак, последний матч с Вилой и с моей «шайкой» оставил горький привкус. Знаете, было такое ощущение, эта горечь была со вкусом закончившегося детства. Мне предстояло стать профессионалом и совершить вояж по направлению к дублю.

«Хави, мне было безумно приятно работать с тобой эти четыре года. Даст Бог поработаем еще» - сказал Вила на прощанье, перед тем, как заключить меня в сильные объятия. Но уже «Барса В» под руководством Гансальво ждала меня…