Если я и сегодня являюсь игроком «Барселоны», то только благодаря моей маме. Ее идеалы, интуиция, упрямство и чувство любви к клубу сорвали мой переход в «Милан». После молодежного чемпионата Мира в Нигерии моему отцу позвонил Педро де Фелипе и сообщил, что вице-президент «росонери» Адриано Галлиани хочет с ним встретиться. Итальянец находился в Барселоне и присутствовал на матче «Барсы» с Бразилией, приуроченному к празднованию столетия клуба. Де Филипе предложил встретиться в отеле «Хуан Карлос I», но мой отец напрягся, мотивируя это нежеланием напороться там на какого-нибудь журналиста. Де Филипе успокоил его, сказав, что встреча пройдет при закрытых дверях так, что никто не сможет их побеспокоить.

Так и произошло, Галиани предстал в сопровождении адвоката и двух телохранителей.

 

Для начала, на стол был положен белый листочек с условиями моего перехода и личного контракта. 800 миллионов были обозначены, как сумма моего трансфера. Дальше мне предлагался контракт на четыре года с зарплатой 250 миллионов чистыми за сезон. Моему отцу же предоставляли должность в футбольной академии клуба, особнячок с четырьмя слугами и целый пакет бесплатных перелетов в Барселону. На закуску отцу и Педро де Фелипе платили комиссию в размере 500 миллионов за посредничество в переходе. В тот момент я получал 40 миллионов в год грязными, так что вы представляете лицо моего папы, когда он слышал все эти цифры. Да еще и вдогонку, Галлиани показал схему, лично нарисованную главным тренером «Милана» Альберто Дзакерони. Это были 4-2-3-1 с парой опорников: Албертини и я. «Если мы делаем ставку на твоего сына, то потому, что считаем его очень важным для «Милана» - отметил итальянец.

Нужно было понимать, что в то время я играл непостоянно, так как Гвардиола находился на пике карьеры. Ему было 27 лет. Когда мне позвонил отец, чтобы рассказать об этом предложении, я находился в расположении сборной до 21 года в Ковадонге (Астурия). Сначала я ничего не понял из его слов, так как они все смешались. «У меня на руках находится предложение, от которого невозможно отказаться» - единственное, что я смог расшифровать. Понемногу, к моему великому изумлению, раскрылись все детали, и мы остановились на том, что спокойно все обсудим, когда я вернусь в Барселону.

В ту ночь я не сомкнул глаз. Голова советовала уехать, а сердце остаться. В тот момент, виделось немыслимым, что я заиграю в «Барселоне». Гвардиола будет играть на высоком уровне еще 4-5 лет. Мне к тому времени будет уже 25! Я хотел играть, а «Милан» мне это гарантировал. Контракт с ним закончится, когда мне будет 22 года. Полные карманы денег, свободен, как птица, иди, куда хочешь! Башка разрывалась на части! Что я творю!

И вот я вернулся. Дома в гостиной собралась вся семья, чтобы принять итоговое решение. Позиция отца и братьев была однозначна. Надо ехать, так как такое предложение поступает один раз в жизни. Но мама была тверда, как камень: «Нет, нет и еще раз нет! Хави, ты должен остаться и точка! Я уверена, что именно в «Барселоне» тебя ждет большое будущее, если ты останешься». Но оставшиеся члены моей семьи не были согласны с такой позицией. Я сомневался. Мама настаивала на своем, пойдя «супротив стихии». На каждое слово моих родственников она находила десяток своих. Я уверен, что в этот момент кровь дедушки Жауме бурлила в его венах, как никогда прежде. Напряжение достигло апогея, когда мама произнесла свою угрозу: «Если Хави уедет, я подаю на развод». Все так и присели. Вдруг, как в сказке скрипнула дверь, все мне стало ясно теперь… Я остаюсь в «Барселоне». «Мамочка, не беспокойся, семья нерушима» - ответил я.

Я сказал моему отцу, что остаюсь в «Барсе», и что он может позвонить Педро де Фелипе. По правде говоря, это было немного напряжно, так как папа знал, что эта информация приведет его в бешенство. Как это, девятнадцатилетний пацан отказывается от выгоднейшего предложения и на корню губит выгоду для всех?

После того, как президент Хосеп Луис Нуньес был проинформирован о моем отказе, он захотел отблагодарить меня за преданность, предложив мне более чем конкурентный контракт для парня в 19 лет, да и к тому же, сыгравшего всего лишь 15 матчей в первой команде. Я подписал новый пятилетнее соглашение с ежегодным повышением зарплаты: 100, 150, 200, 250 и 300 миллионов песет грязными соответственно . Это была даже не половина того, что предлагал «Милан», но ,откровенно говоря, думаю, что я не прогадал.

Это была самая близкая встреча, которая была у меня когда-либо с президентом Нуньесом. Она длилась всего час, но для человека, который и так был не слишком разговорчивым и старался всегда держать дистанцию, это было более, чем предостаточно. На этой встрече, где мы ратифицировали мой новый контракт, Нуньес поведал мне, что Ван Гааль очень рассчитывает на меня в перспективе. Надо отдать должное, что после того разговора у меня выросли крылья. Помимо всего прочего, Нуньес мне запомнился тем, как он подавал руку для рукопожатия. Она слабо свисала, ожидая, видимо, что ее подхватят. Он любил спускаться в раздевалку, но только, когда команда выигрывала. Некоторое время спустя, я столкнулся в аэропорту с ним и его женой. Он искренне порадовался моим успехам и сказал, что был уверен в моем будущем именно здесь. Но и ежу ясно, что за «мое будущее здесь» надо благодарить другого человека. Спасибо, мамочка!

Продолжение следует...